О времени появления аланов в Причерноморье и на Кавказе

(2. Археологические источники)

Теперь обратимся к тем работам, в которых предпринимались попытки определить время появления аланов с использованием археологических источников. Традиция отождествлять те или иные археологические памятники и даже культуры с аланами зародилась достаточно давно. Так, П. Рау еще в 20-е годы XX в. сопоставил выделенную им среди сарматских памятников Поволжья Stufe В, соответствующую по-зднесарматской культуре, с аланами, датировов ее II-IV вв. (Rau P., 1927, s.105-112). К.Ф. Смирнов раскопанные на Кубани Н.И. Веселовским в начале XX в. курганы, получившие название «Золотого кладбища», также связывал с аланами (Смирнов К.Ф., 1952, с. 13)

К настоящему времени накопилась достаточно большая литература, в которой рассматривается вопрос об отождествлении археологических памятников Северного Кавказа с аланами. Остановлюсь только на основных моментах этой темы. Начиная с работ В.А. Кузнецова и Л.Г. Нечаевой, широкое распространение получила гипотеза о связи катакомбного обряда погребения с аланским этносом. Имеющийся тогда материал позволял считать, что катакомбный обряд погребения на Северном Кавказе начинает распространяться с I в. н.э., что совпадало с временем появления первых упоминаний об аланах в письменных источниках. Но впоследствии на Кавказе были открыты памятники с катакомбным обрядом, датирующиеся II-I вв. до н.э., такие как Нижний Джулат, Чегем II (Абрамова М.П, 1972; Керефов Б.М., 1985).

М.П. Абрамова высказала иную точку зрения на появление катакомбного обряда погребения на Северном Кавказе. Решающее значение в его распространении играли не сарматы, среди которых, по мнению ряда исследователей, скрывались предки аланов, а некая общая тенденция, связанная с возведением скле-повых сооружений у населения Северного Причерноморья, Крыма, Тамани, Кубани. Это явление, по ее мнению, отражало определенные социальные и идеологические представления, не связанные с конкретным этносом (Абрамова М.П., 1982, с.9-17). Явный приоритет региона, откуда могли распространиться катакомбы, например, II типа на Северном Кавказе, в хронологическом и количественном отношениях, принадлежит западным от него районам по сравнению с Поволжьем, районом компактного проживания сарматов (Абрамова М.П., 1993, с.100)

Открытие катакомб на Северном Кавказе, датирующихся до начала н.э., потребовало коррекции взглядов и сторонников связи катакомбного обряда с аланами. В.Б. Виноградов в совместной статье с Я.Б. Березиным высказал мнение о том, что ранние катакомбы здесь сначала могли принадлежать сиракскому, а затем раннеаланскому политическому объединениям (Виноградов В.Б., Березин Я.Б., 1986, с.56), В.А. Кузнецов и Ю.С. Гаглойти связывали начало распространения катакомб на Северном Кавказе со степным сарматским миром, с распространением в Предкавказье раннесарматской культуры, основными носителями которой, по К.Ф. Смирнову, были аорсы Наиболее ранние погребальные памятники этой культуры, в том числе и в катакомбах, появляются на Ставрополье и датируются IV-III вв. до н.э. (Кузнецов В.А, 1992, с.37; Гаглойти Ю.С, 1992, с. 12).

Ю.С. Гаглойти, например, пишет, что появление катакомбного обряда погребения на Северном Кавказе до начала нашей эры полностью соответствует разделяемой им точке зрения о генетической преемственности аланов с предшествующими сарматами и образованием аланской этнической общности в результате перегруппировки среди северокавказских сарматов, в связи с чем происходи переименование аорсов на аланов. Это, так сказан, генеральная линия, кроме того, в этом процесе могли участвовать другие племена Северного Кавказа (Гаглойти Ю.С., 1992, с. 12). Концепция сторонников ведущей роли сарматов (аорсов) в формировании аланов на северокавказской почве не дает ответа на вопрос о времени их появления здесь, поскольку неизвестно, когда произошло переименование аорсов в аланов, как и то, с какого времени катакомбный обряд погребения становится их археологическим признаком.

По иному к данной проблеме подошел Т.А. Габуев. Рассматривая катакомбные памятники Центрального Предкавказья, он пришел к выводу, что впускные катакомбные погребения, как и грунтовые, относящиеся к сарматскому периоду, датируемые им II в. до н.э. — III в. н.э., по целому ряду признаков существенно отличаются от подкурганных индивидуальных катакомбных погребений, появившихся здесь с середины III в. н.э. Эти последние, по его мнению, не являются прямым продолжением более ранних катакомбных традиций. Население, оставившее подкурганные катакомбные погребния, он склонен считать аланами. Таким образом, по Т.А. Габуеву, аланы на Северном Кавказе появляются с середины III в.н.э. Правда, здесь же он оговаривает возможность датировать это событие и несколько более ранним временем, так как некоторые погребения отмеченного типа датируются 1-й половиной III в. или даже II в. Однако, как он отмечает, эти памятники единичные и пока не могут существенно скорректировать вышеприведенную дату массового прихода аланов в Центральное Предкавказье. Что касается более ранних аланских памятников, то Т.А. Габуев считает наиболее убедительной версию Б.А. Раева, отождествлявшего с аланами богатые сарматские курганы Нижнего Дона. Присутствие же донских аланов на Кавказе в первые века н.э. по Т.А. Габуеву вполне возможно, тем более их походы в Закавказье, но говорить о длительном их здесь проживании преждевременно (Габуев Т.А., 1999, с.55-66).

Б.А. Раев относил к аланской знати такие известные своим богатством курганы на Нижнем Дону, как Хохлач, Садовый, Багаевские курганы и другие, в которых наряду с античным импортом встречены находки, отражающие культурные традиции восточного кочевого мира, вплоть до Алтая. Обилие импорта позволило Б.А. Раеву довольно точно определить время появления первых курганов из этой серии — не ранее середины I в. н.э., что, как он считал, совпадает с его реконструкцией в определении времени появления аланов на Нижнем Дону по письменным источникам (Raev B.A., 1986, р.58-63).

Идея Б.А. Раева о принадлежности богатых нижнедонских курганов аланам, обосновавшимся здесь в I в. н.э., подвигла в свое время автора этой статьи проверить ее на массовом материале. Ход моих рассуждении был следующим: если эти, несмотря на ограбление большинства из них, достаточно богатые курганы, условно царские, принадлежали ранним аланам, пришедшим сюда с востока, то за ними должно было стоять и рядовое население, которое также должно было оставить археологический след. Богатство отмеченных курганов воплощало политическое могущество, основой которого должна быть сильная армия и, в конце концов, народ, составлявший ядро нового политического объединения. В расчет следовало брать не только Нижний Дон, а более широкую территорию, так как сильные объединения кочевников, как правило, контролировали достаточно обширные области. Необходимо было выяснить, есть ли основания говорить о каких-либо существенных изменениях, произошедших на значительных пространствах степей Юго-Восточной Европы во время, близкое сооружению нижнедонских курганов, и фиксируемых на уровне археологических источников. Работа над этой проблемой отняла у меня значительную часть 1980-х гг. и завершилась написанием ряда статей и монографии (Скрипкин А.С., 1990). Исследование основной на то время массы сарматских памятников, датируемых в пределах, примерно, III в. до н.э. — II в. н.э., показало, что на рубеже эр в развитии сарматской культуры происходят существенные изменения как в погребальном обряде, так и материальной культуре, что и приводит к сложению среднесарматской культуры, и памятники которой являются контекстом указанных богатых нижнедонских курганов. Пока трудно сказать, когда точно происходит становление среднесарматской культуры; по состоянию археологических источников на сей день — это время, близкое к рубежу эр (Скрипкин А.С., 1990, с.175; 1997, с. 23,24). Учитывая свидетельства письменных источников, которые уверенно начинают фиксировать аланов с I в. н.э., утверждение аланов в восточноевропейских степях происходило в период распространения среднесарматской культуры и, видимо, эти события каким-то образом связаны между собой. Вероятно, аланы, начавшие свое утверждение, превращаются здесь в значительную политическую силу только через какое-то время, после чего попадают на страницы сочинений античных писателей. Возможно, этот факт и фиксируют богатые нижнедонские курганы, воздвигаемые с середины I в. н.э.

Следует упомянуть еще об одной относительно недавно появившейся версии отождествления археологических памятников с аланами, авторами которой являются Б.А. Раев и С.А. Яценко. В совместной статье объектом своего исследования они выбрали Зубовско-Воздвиженскую группу (ЗВГ) курганов, погребальные комплексы которой, по их мнению, отличаются от других сарматских памятников серией инноваций центр ал ьноазиатс кого происхождения, связанных с культурными традициями юэчжей, саков и хунну. Указав на разные мнения в отношении датировки ЗВГ, сами авторы не предлагают своей даты для этих кубанских курганов, но из контекста статьи видно, что они не сомневаются в датировке комплексов этой группы I в. до н.э. или даже II в. до н.э. Далее они полагают, что участие аланов на стороне Митридата VI во время войны 65 г. до н.э., отрицаемое многими исследователями, следует признать исторической реальностью. Объясняют они это тем, что три более поздних автора — Аммиан Марцеллин, Лукан и Валерий Флакк — упоминают аланов в отмеченном выше событии. Хотя эти упоминания и косвенны, тем не менее их совпадение дает возможность допустить появление аланов в районе Северного Кавказа уже в это раннее время. Археологическими памятниками, оставленными этими ранними аланами, как раз и могли быть курганы ЗВГ (Раев Б.А., Яценко С.А, 1993, с.111-126).

Проблему отождествления ЗВГ с аланами затронул в одной из своих статей и М.Б. Щукин. Проанализировав большинство комплексов этой группы, он пришел к выводу, что их следует датировать «где-то с 40-х или 60-х гг. I в. до н.э. по 40-е-50-е гг. I в. н.э.» (Щукин М.Б., 1992, с.112). Он высказал сомнение относительно признания версии об участи аланов в событиях I до н.э., считая, что, скорее всего, Лукан и Валерий Флакк отразили реалии своего времени, то есть I в. н.э. Если и имеется совпадение во времени существования ЗВГ и первых упоминаний об аланах, приуроченных к Кавказу, то оно не полное. По поводу отнесения ЗВГ к аланам сомнения высказывали и другие исследователи. Так, И.В. Сергацков не исключал, что те восточные инновации, которые отмечали Б.А. Раев и С.А. Яценко для комплексов ЗВГ, могли быть связаны с тохарами (сатархами), тем более, что в Предкавказье известна тохарская топонимика (Сергацков И.В., 1999, с.147).

Я не назвал все работы, в которых так или иначе ставился вопрос о времени появления аланов как значимой политической силы на юго-востоке Европы, их достаточно много. Мне пришлось остановиться только на тех исследованиях, которые, как мне кажется, пытались внести уточнение в уже существующие представления по этому вопросу.

[Previous] [Next]
[Back to Index]